© 1951, Д.Л. Щерба
Отец Льва Владимировича был инженером-технологом. Мать, Екатерина Валериановна, до замужества училась в течение одного года на педагогических курсах. Умная женщина, с волей, восприимчивая и отзывчивая, обладавшая к тому же литературными способностями и хорошим литературным стилем, она оказала известное влияние на своего единственного сына.
В 1898 г. Лев Владимирович окончил с золотой медалью 2-ую киевскую гимназию и поступил на естественный факуьтет Киевского университета с целью ознакомиться с естественными науками. В следующем году он перешел на историко-филологический факультет С.-Петербургского университета, "желая стать преподавателем русского языка и литературы, что являлось моей заветной мечтой с юношеских лет",- пишет он в одной из своих автобиографий.
Первые годы в Петербургском университете Лев Владимирович занимается преимущественно психологией. Кроме того, он слушает лекции А.А.Шахматова и А.И.Соболевского. На третьем курсе, слушая лекции проф. И.А.Бодуэна-де-Куртенэ по введению в языковедение, он увлекается им как человеком, его оригинальным подходом к научным вопросам и начинает заниматься под его руководством. На старшем курсе Лев Владимирович пишет сочинение "Психический элемент в фонетике", удостоенное золотой медали. В 1903 г. он кончает университет, и проф. Бодуэн-де-Куртенэ оставляет его при кафедре сравнительной грамматики и санскрита.
С 1904 по 1906 г. Лев Владимирович сдает магистерские экзамены. Одновременно он преподает русский язык в 1-м кадетском корпусе и читает лекции по грамматике русского языка в С.-Петербургском учительском институте. В своем преподавании он проводит новые идеи в области лингвистики, отчасти усвоенные им у Бодуэна-де-Куртенэ, а отчасти уже являющиеся плодом самостоятельных наблюдении и размышлений. Так, уже в 1903 г. на 1-м съезде преподавателей русского языка в военно-учебных заведениях он выступает с докладом "О служебном и самостоятельиом значении грамматики как учебного предмета", напечатанном в "Трудах" съезда. Примерно тогда же Академия Наук привлекает его к работам комиссии по вопросу о русском правописании, и в 1905 г. он печатает в "Русском филологическом вестнике" небольшую статью "Несколько слов по поводу 'Предварительного сообщения орфографической подкомиссии'".
В 1905 г. Лев Владимирович принимает участие в революционном движении. Член Союза преподавателей высших учебных заведений и член Союза преподавателей средних учебных заведений, он участвует в забастовках и подписывает протесты.
В 1906 г. С.-Петербургский университет командирует Льва Владимировича за границу. Здесь же он пишет свою первую статью по сравнительной грамматике: "К личным окончаниям в латинском и других италийских диалектах". Интересно, что Бругман не принял в "Indogermanische Forschungen" эту статью, новые и оригинальные установки которой не соответствовали господствовавшей тогда в Европе младограмматической методологии. Статья была опубликована в России в 1909 году, а в тридцатых годах в том же немецком журнале была опубликована американская работа Кента, совершенно аналогичная по выводам.
1906 г. он проводит в Северной Италии, самостоятельно изучая в деревне живые тосканские диалекты; в 1907 г. переезжает в Париж. Здесь, в лаборатории экспериментальной фонетики Ж.-П.Руссело в Коллеж де Франс он знакомится с аппаратурой, изучает по фонетическому методу английское и французское произношения и работает самостоятельно, накапливая экспериментальный материал по русскому произношению, использованный им несколько лег спустя для магистерской диссертации. Осенние каникулы 1907 и 1908 гг. Л.В. проводит в Германии, изучая мужаковский диалект лужицкого языка в окрестностях города Мускау (Мужаков).
Изучение этого затерянного в немецком языковом окружении славянского языка крестьян подсказано было ему его учителем Бодуэном-де-Куртенэ в целях разработки теории смешения языков. Кроме того, Лев Владимирович вообще стремился всесторонне изучить какой-нибудь живой, совершенно ему незнакомый бесписьменный язык, что он считал особенно важным для того, чтобы не навязывать языку каких-нибудь предвзятых категорий, не укладывать язык в готовые схемы, почерпнутые из вторых рук или из печатных пособий. Он поселяется в деревне в окрестностях города Мужаков, не только не понимая ни полслова на изучаемом диалекте, но и почти не умея читать по-лужицки. Он учит язык на месте, живя одной жизнью с семьей, принявшей его, участвуя с нею в полевых работах, разделяя воскресные развлечения и, приобретая таким образом друзей, легко расширяет поле своих наблюдений. Собранные материалы Лев Владимирович оформил впоследствии в книгу, представленную им на соискание докторской степени. Конец своей заграничной командировки он проводит в Праге, изучая чешский язык.
Вернувшись из командировки в Петербург в 1909 г., Лев Владимирович читает две пробные лекции и избирается приват-доцентом С.-Петербургского университета. Одновременно он становится хранителем кабинета экспериментальной фонетики, основанного при университете еще в 1899 г., но находившегося в запущенном состоянии. Лез Владимирович вкладывает всю свою энергию, интересы и опыт в организацию и развитие этого кабинета.
* * *
Кабинет, или лаборатория экспериментальной фонетики, всегда был любимым детищем Льва Владимировича. Добившись некоторых дотаций, он выписывает и строит аппаратуру, систематически пополняет библиотеку. Здесь он заканчивает свою большую экспериментальную работу по русскому вокализму, проводит более мелкие работы по исследованию сложных согласных фонем и по некоторым другим вопросам общей фонетики и создает свои оригинальные фонетические таблицы. Под его непосредственным руководством в течение более тридцати лет в лаборатории непрерывно ведутся экспериментальные исследования, начиная с работ Л.Н.Скородумова 'О сущности и происхождении ударения и ритма речи' и кончая (уже в советское время перед Отечественной войной) работами Л.Р.Зиндера, М.И.Матусевич, В.С.Соколовой, И.П.Сунцовой, безвременно погибшего Г.И.Мельникова и др., посвященными фонетике и фонологическим системам языков различных народов нашего Союза. В лаборатории впервые в России организует Лев Владимирович фонетическое обучение произношению западноевропейских языков. Поколения студентов прошли и проходят через это обучение. Преподавание в лаборатории сливается с исследовательской работой; из года в год ведет Лев Владимирович семинар по общей фонетике, участники которого, как например, А.А.Драгунов или Э.А.Якубинская, докладывая, первый - о китайском произношении, вторая - об эстонском, демонстрируют свои положения на живых носителях языка, приглашаемых на семинар. Речь носителей языка регистрируется и затем экспериментально исследуется. Иногда этот семинар принимает еще более глубокий характер, и тогда работа в нем ведется в продолжение нескольких лет над одной проблемой или одним языком. Так, в начале тридцатых годов работал семинар по изучению немецкого ударения и интонации; результаты занятий этого семинара были использованы О.Н.Никоновой в ее книге "Фонетика немецкого языка". В тридцатых же годах Лев Владимирович ведет совместно с проф. И.И.Зарубиным многолетний семинар по изучению фонетики живых иранских языков, в том числе таджикского и его говоров. Помимо научного, семинар этот имел и большое политическое значение, способствуя развитию изучения одного из национальных языков нашего Союза.
В Лаборатории экспериментальной фонетики наряду с постоянными учениками у Льва Владимировича работали и учились в разное время такие известные теперь ученые, как действительный член Грузинской Академии наук Г.С.Ахвледиани, член-корреспондент Академии наук СССР В.М.Жирмунский, профессор Ленинградского университета И.Н.Винников и др. В 1937 г., например, акад. И.Ю.Крачковский совместно с проф. И.Н.Винниковым определяет здесь с помощью Льва Владимировича звуковую систему арабского языка у приехавшего в Ленинград араба, уроженца Средней Азии.
Лев Владимирович всегда мечтал о расширении Лаборатории экспериментальной фонетики. Уже в начале двадцатых годов, когда лаборатория состояла еще при лингвистическом семинарии (наши кабинеты назывались тогда семинариями), Лев Владимирович составляет проект организации Лингвистического института с широким привлечением различных специалистов. Связи фонетики с другими дисциплинами всегда были ясны для Льва Владимировича. Вот что он говорит, например, в одной из докладных записок, написанной, кстати, по характерному для его деятельности вопросу о "Курсе физиологии, патофизиологии и профилактики с терапией речи", организованном при университете по его инициативе. "Будучи заинтересован в развитии общего языкознания и в частности фонетики, - пишет он, - я давно обратил внимание на то, что вопросами речи занимаются, кроме лингвистов, в разных науках: в физике (акустика звуков речи), в физиологии, в психологии, в психиатрии и неврологии (всевозможные афазии п другие расстройства речи); наконец, к вопросам речи с практической стороны подходят и деятели сцены (певцы, актеры) и имеют значительный запас интересных наблюдений. Однако все указанные дисциплины работают совершенно изолированно друг от друга, ничего не зная о результатах, достигнутых у соседей... Мне всегда казалось, что от взаимного сближения все указанные дисциплины выиграют и что сближение естественнее всего должно происходить в лоне общего языкознания...".
В плане своей научной деятельности Лев Владимирович почти полностью осуществил эти свои идеи. Начиная с 1910 г. он читает введение в языкознание на педагогическом факультете Психоневрологического института; кроме того, он ведет занятия по фонетике на курсах для учителей глухонемых. С тех пор его связи с сурдопедагогами и логопедами не прекращаются. Он "всегда считал это самой наглядно-понятной своей деятельностью"1.
В период эвакуации и до самой смерти он был сотрудником Института дефектологии Академии педагогических наук2, участвуя в научных заседаниях, руководя аспирантами. Одна из последних его статей посвящена разбору книги М.Е.Хватцева "Логопедия".
Связи Льва Владимировича с врачами-фониатрами, отоларингологами и сурдологами из Института уха, горла и носа и Института усовершенствования врачей осуществлялись отчасти в стенах лаборатории экспериментальной фонетики Ленинградского университета. Врач И.И.Левидов ведет в лаборатории экспериментальную работу по исследованию человеческого голоса. С лабораторией связаны и врачи-фониатры Д.В.Фельдберг и М.И.Фомичев. В 1929 г. в лаборатории организуется специально для группы врачей и логопедов семинар по экспериментальной фонетике, который ведет под руководством Льва Владимировича его ассистент Л.Р.Зиндер. Сам Лев Владимирович несколько раз выступает с докладами в Обществе врачей-отоларингологов.
Не менее живыми являются связи Льва Владимировича с артистическим миром, со специалистами по дикции и постановке голоса, с теоретиками пения. И.В.Ершов, А.Н.Сафаров, В.В.Сладкопевцев побывали в Лаборатории экспериментальной фонетики. В начале двадцатых годов Лев Владимирович с увлечением работает в Институте живого слова. В тридцатых годах он читает циклы лекций по фонетике и по русскому языку в Русском театральном обществе. Но наиболее постоянными были отношения Льва Владимировича с Г.М.Римским-Корсаковым, работавшим по музыкальной акустике в Ленинградской Государственной консерватории. По его инициативе Лев Владимирович делает доклад на вокальном факультете Консерватории. Лев Владимирович иринимает также участие в кружке графического звука.
В двадцатых и тридцатых годах Лаборатория экспериментальной фонетики Ленинградского университета превращается в первоклассное научно-исследовательское учреждение. Она пополняется новым оборудованием, увеличивается состав ее сотрудников, круг ее работ расширяется. Со всех концов Союза, преимущественно из национальных республик, сюда едут учиться либо группы, направляемые специальными научными учреждениями, либо вообще лица, интересующиеся экспериментальной фонетикой. Некоторые из них приезжают с определенными заданиями или целями организовать по возвращении к себе аналогичные лаборатории для проведения работ на месте. Так создаются исследовательские лаборатории в Москве, Баку, Киеве, Самарканде, Сталинабаде, Тбилиси, Харькове. В отдельных случаях Ленинградская лаборатория делает в своей мастерской аппараты для молодых лабораторий Союза.
В лаборатории экспериментальной фонетики ведутся, кроме того, и специальные работы по заданиям далеких, казалось бы, от экспериментальной фонетики учреждений. В 1928 г., например, по инициативе одной из ленинградских радиостанций сотрудниками лаборатории проводятся работы по исследованию изменений человеческой речи при радиопередаче.3 По заказу Научно-исследовательского института телефонии и телеграфии в лаборатории вырабатываются специальные тексты для проверки артикуляции.
Лев Владимирович никогда не перестает мечтать о еще большем расширении Лаборатории экспериментальной фонетики. Так, в конце 1937 г. он подает докладную записку "О реорганизации Лаборатории экспериментальной фонетики в Институт экспериментальной фонетики и живой речи". Изложив историю лаборатории, он пишет: "В настоящее время перед лабораторией стоит задача огромной научной и политической важности: создать архив живой речи всех народов, населяющих Союз... Ныне, благодаря успехам советской техники и в частности благодаря достижениям Института проф. Шорина, открылась возможность построить почти всю нужную аппаратуру у нас в Союзе. Такая аппаратура даст возможность записать на дисках образцы языков и говоров всех народов СССР и создать из них 'дискотеку', подобную, а следует надеяться, и гораздо лучшую,- давно существующим архивам Парижа, Берлина и Вены". Выяснив политическое, историческое, научное и методическое значение создания Всесоюзной дискотеки, Лев Владимирович заканчивает: "...запись текстов, лингвистически полезных, должна происходить не только под контролем, но и под непосредственным управлением опытных лингвистов-фонетистов, а потому и сама запись и архив этих записей должны иметь место при большой фонетической лаборатории".
Вероломное нападение фашистской Германии на нашу Родину помешало реализации этой идеи Льва Владимировича. Но существующая в настоящем виде в составе Ленинградского университета Лаборатория экспериментальной фонетики, полная живых традиций и имеющая несомненное будущее, является плодом его деятельности в течение более чем тридцати лет, протекших с того момента, когда в 1909 г. Льву Владимировичу было поручено руководить заброшенным и неизвестным кабинетом фонетики при лингвистическом семинарии С.-Петербургского университета.
* * *
Период жизни Льва Владимировича, начиная с 1909 и до 1916 г., является весьма интенсивным и плодотворным в научном отношении. За эти шесть лет он пишет две книги, защищает их, становится магистром и доктором. Он растет в ученой среде Петербургского университета, где протекает его основная деятельность и складываются его научные отношения.
Лев Владимирович ведет систематические занятия то в форме курса, то в виде семинара по экспериментальной фонетике. Кроме того, он читает курс сравнительной грамматики индо-европейских языков, ведет семинары по старославянскому языку, по сравнительной грамматике индо-европейских языков, по языковедению, по русскому языку. Свои занятия по сравнительной грамматике индо-европейских языков он строит каждый год на материале нового языка.
С 1903 г. Л.В. является активным членом лингвистической и педагогической секции Неофилологического общества, где постоянно выступает с докладами.
Научное объединение вокруг Льва Владимировича происходит преимущественно в Лаборатории экспериментальной фонетики, где он руководит работой и занятиями, являясь единственным специалистом в этой области. Объединяет вокруг себя Лев Владимирович и более широкие круги молодежи: с 1914 г. он руководит студенческим кружком по изучению живого русского языка. Среди активных участников этого кружка можно назвать С.Г.Бархударова, С.М.Бонди, С.А.Еремина, Ю.Н.Тынянова, И.А.Фалева.
В 1915 г. он печатает книгу "Восточнолужицкое наречие" и защищает ее при С.-Петербургском университете как докторскую диссертацию. В 1916 г. его избирают экстраординарным профессором Петроградского университета.
Параллельно с научной и педагогической работой в университете Лев Владимирович занимается административно-организационной и педагогической работой в других учебных заведениях. Еще в 1912 г., после защиты им при С.-Петербургском университете магистерской диссертации, его избирают профессором Бестужевских высших женских курсов, в следующем году он становится директором курсов иностранных языков Бобрищевой-Пушкиной. Лев Владимирович оказывается хорошим организатором и руководителем. Он полностью реорганизует преподавание на курсах. Работает он и в школе: в течение ряда лет до революции Л.В. состоит председателем педагогического совета женской гимназии А.П.Шуйской, а когда после Октябрьской революции эта гимназия превращается в 1-ую единую трудовую школу Петроградского района, он остается ее директором.
Лев Владимирович сознательно берет на себя административные обязанности в различных учебных учреждениях: он ищет верных и широких возможностей влиять на организацию преподавания, на его характер. О масштабах и характере его идей говорит, например, заглавие сделанного им на 1-м Всероссийском съезде преподавателей русского языка средней школы в 1917 г. доклада: "Филология как одна из основ общего образования".
Во всех учебных заведениях Л.В. стремится поднять преподавание как родного языка, так и иностранных до уровня современных достижений науки о языке. Он неутомимо борется с формализмом и рутиной в преподавании дорогих ему дисциплин и не поступается своими идеалами. Так, в связи с ростом реакции в 1913 г. Л.В. уходит из С.-Петербургского учительского института, где начал работать еще непосредственно после окончания университета и где теперь "главным делом преподавателя считается не сообщение знаний, а неукоснительное исполнение чиновничьих правил, вытесняющих науки и парализующих самодеятельность учащихся",- пишут с грустью его бывшие ученики в адресе, поднесенном Льву Владимировичу при расставании.
Особо широко развернулась научно-педагогическая и научно-организационная деятельность Льва Владимировича после Великой Октябрьской социалистической революции. Он становится председателем Отделения языка и литературы на факультете общественных наук, принимает участие в работе по реорганизации университетского преподавания, организует при университете Лингвистическое общество, явившееся естественным продолжением лингвистического отделения Неофилологического общества.
Расцвет этого нового лингвистического общества падает на двадцатый, двадцать первый и двадцать второй годы, период, когда еще не успели полностью развернуть свою деятельность исследовательские институты. Лев Владимирович является бессменным председателем общества, его идейным руководителем. Вокруг него группируются: С.Г.Бархударов, С.И.Бернштейн, Д.В.Бубрих, В.В.Виноградов, Б.А.Ларин, С.П.Обнорский, В.Б.Томашевский, В.И.Чернышев. Л.П.Якубинский. Непринужденная атмосфера свободного и широкого обмена мыслей, царившая в обществе, привлекает разнообразных лингвистов. В заседаниях принимают участие и выступают с докладами Д.И.Абрамович, А.П.Баранников, Б.Я.Владимирцов, А.Н.Генко, М.Г.Долобко, И.И.Зарубин, Е.Ф.Карский, И.Ю.Крачковский, Б.М.Ляпунов, А.А.Фрейман, Н.В.Юшманов. Заседания посещают и студенты, многие из которых стали впоследствии его учениками, например Л.Я.Браве, Е.Н.Драгунова, А.А.Драгунов, Л.Р.Зиндер, Б.А.Ильиш, М.И.Матусевич и др.
Группа ученых, стоявших ближе к Льву Владимировичу, находит и свой орган в организованном им издании - "Русская речь", четыре выпуска которого вышли в свет, начиная с 1923 г. В задачи издания входила популяризация лингвистики как науки о выразительных средствах языка. Такое направление характерно, как мы уже видели, для широкого понимания Львом Владимировичем лингвистики: вопросы поэтики и стилистики всегда входили в круг его интересов. Недаром в самом начале тех же двадцатых годов он с увлечением работает в Институте живого слова4, находясь в контакте с кругами литераторов, чтецов, писателей. В том же плане представляет интерес и работа Льва Владимировича в Институте истории искусств, в изданиях которого, кстати, и вышли три последние номера "Русской речи"5.
В первом сборнике "Русская речь" Лев Владимирович печатает "Опыт лингвистического толкования стихотворения Пушкина 'Воспоминание'". Для объяснения художественного произведения он привлекает свои богатые лингвистические знания и, с характерной для него широтой, попутно, в связи с текстом, решает сложные вопросы синтаксиса, лексики, стилистики. В университете он в течение ряда лет толкует произведения Пушкина: "Медный всадник", "Капитанская дочка", мелкие стихотворения. Из всех этих толкований зафиксированными сохранились, к сожалению, только вышеназванное толкование "Воспоминания" Пушкина и опубликованное в 1931 г. толкование "Сосны" Лермонтова.
Одновременно Лев Владимирович ведет большую научно-педагогическую и организационную работу и вне университета. Он работает в Ленинградском педагогическом институте имени Некрасова, где занимает кафедру русского языка и является деканом историко-филологического факультета, продолжает быть связанным и со школой. В течение ряда лет он состоит председателем Общества изучения и преподавания языка и словесности, организованного в 1925 г. при Государственном Институте научной педагогики, а также является председателем иностранной секции этого общества. В течение двадцатых годов Лев Владимирович печатает ряд статей в "Вопросах педагогики", снова пропагандируя, между прочим, свои идеи об образовательном значении иностранных языков.6
Используя свои специальные знания и следуя указаниям партии и правительства, Лев Владимирович с самого начала активно участвует в строительстве национальных культур нашего Союза. Так, например, уже в 1921 г. систематическими и неоднократными консультациями он помогает созданию письменности языка коми. В 1926 г. принимает участие в 1-м Тюркологическом съезде, выступая совместно с Л.И.Жирковым с докладом об общих основах орфографии, а с А.М.Пешковским - с докладом о методике преподавания родного языка.
Но наиболее яркой страницей научно-популяризаторской и организационной деятельности Льва Владимировича в двадцатых годах являются разработка им фонетического метода обучения иностранному языку и широкое распространение этого метода у нас в Союзе.
Еще до революции, как мы видели, Лев Владимирович обучает в университете произношению западноевропейских языков фонетическими приемами. В двадцатых годах он развивает эти приемы и разрабатывает их в целую систему, широко популяризируя ее. Вокруг него и его ученика, а потом ближайшего сотрудника, известного специалиста по английской фонетике проф. С.К.Боянуса, складывается целая школа преподавателей-фонетистов, среди которых О.И.Дикушина-Поддячая, А.Я.Иванова, М.И.Матусевич, М.Ф.Мурашкинская, О.Н.Никонова, А.И.Тихомиров и др. Вместе с С.К.Боянусом Лев Владимирович является организатором и руководителем в Ленинграде различных курсов иностранных языков, из которых Фонетический институт практического изучения языков и Государственные курсы иностранных языков пользовались в свое время заслуженной известностью.
Характерным для постановки преподавания языков в институте и на курсах является сугубое внимание, уделяемое чистоте и правильности произношения. Все фонетические явления изучаемого языка получают научное освещение и сознательно усваиваются учащимися. В течение первого полугодия учащиеся работают только по транскрибированным текстам, и орфография оказывается, таким образом, совершенно исключенной из их обихода. Значительное место в преподавании занимают слушание и разучивание патефонных пластинок с иностранными текстами. В идеале все преподавание должно быть построено на пластинках, подобранных в определенной системе.
В основе этого усиленного изучения звуковой стороны языка, дававшего, между прочим, большое и непосредственное удовлетворение учащимся, лежала оригинальная идея Льва Владимировича о том, что полное и хорошее понимание иностранной речи и иностранного текста неразрывно связано с правильным, вплоть до интонаций, воспроизведением их звуковой формы. Идея эта органически связана, конечно, с общей лингвистической концепцией Льва Владимировича, считавшего, что самым существенным и характерным для языка как средства общения является его устная форма.
По инициативе Льва Владимировича фонетика в научном изложении и фонетический метод изучения иностранных языков распространяются в Союзе и входят теперь у нас в курсы иностранных языков в самых разнообразных учебных заведениях. Лучшие традиции фонетического обучения иностранным языкам живут и действуют на кафедре фонетики и методики преподавания иностранных языков Ленинградского университета, которой Лев Владимирович руководил вплоть до своей эвакуации из Ленинграда в 1941 г.
С Академией наук Лев Владимирович был связан, как мы уже отмечали, еще до революции. В 1921 г., при организации Института яфетидологических изысканий, Лев Владимирович был привлечен для участия в его работах в качестве ученого сотрудника. Однако, отрицательное отношение Льва Владимировича к яфетической теории Н.Я.Марра вызвало разрыв между ними, и в 1928 году Лев Владимирович уходит из Института. В 1924 г. Лев Владимирович избирается членом-корреспондентом Всесоюзной Академии наук. Около того же времени он входит в состав Словарной комиссии Академии наук, сначала как научный сотрудник первого разряда, а потом как товарищ председателя комиссии. Комиссия работает над изданием большого словаря русского языка, предпринятым еще акад. А.А.Шахматовым. Дело это было для Льва Владимировича новым, и, как всегда, он отдается ему с увлечением, стремится охватить в целом и разрешить его в теоретическом плане.
В результате работ в словарной комиссии у Льва Владимировича складывается определенная точка зрения, зарождаются свои идеи в области лексикографии. Во второй половине двадцатых годов он ведет большую и кропотливую работу над составлением одного из выпусков Академического словаря русского языка, стремясь на практике применить свои теоретические построения. Впоследствии он всегда гордился составленным им выпуском "И-идеализироваться" и особенно статьей о союзе "и". Теоретические итоги своих лексикографических работ он подвел только в 1940 г. в опубликованной им работе "Опыт общей теории лексикографии".
В конце двадцатых годов достигает кульминационного пункта борьба, которую Лев Владимирович вел с формальной школой по вопросам построения и преподавания грамматики. Еще в 1921 г. на съезде преподавателей русского языка Лев Владимирович делает доклад на тему "Формальное направление грамматики". Вопросы преподавания грамматики родного языка постоянно находятся в поле его внимания. С 1926 по 1929 г. он участвует в большой работе по обследованию грамотности учащихся, предпринятой Грамматическим кружком при кабинете родного языка Государственного института научной педагогики. Для этой работы Львом Владимировичем составлены были оригинальные морфологические таблицы, напечатанные впоследствии в русской грамматике для взрослых С.Г.Бархударова. В 1928 г. Лев Владимирович публикует статью "О частях речи в русском языке", вызвавшую многочисленные нападки со стороны представителей формальной школы. В ходе оживленной дискуссии, возникшей по поводу этой статьи в Москве, Лев Владимирович сближается с А.М.Пешковским. Оба ученых находят взаимное понимание по некоторым интересующим их вопросам.
В своих работах до 1930 г. Лев Владимирович разрабатывает всегда конкретный языковой материал. Его общие взгляды на язык не находят в это время еще полного выражения, а отдельные высказывания его облекаются иногда психологической терминологией, усвоенной им еще у Бодуэна-де-Куртенэ. Все это дало известные основания для критики его общих положений с позиций философии марксизма-ленинизма. Лев Владимирович обращается тогда к чисто теоретическим вопросам и пересматривает основные положения своей лингвистической теории. Органически развивая некоторые из своих давнишних идей, а с другой стороны, обогащая свою концепцию и рядом новых утверждений, Лев Владимирович пишет работу "О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании", опубликованную в 1931 г., которой он сам придавал большое значение.
С 1930 г. Лев Владимирович начинает большую работу по составлению русско-французского словаря. В этой работе сравнительно новые для Льва Владимировича идеи и интересы в области лексикографии совпадают с его постоянными занятиями методикой преподавания иностранных языков. Как и везде, Лев Владимирович разрешает вопрос принципиально: строит свою теорию дифференциальной лексикографии, вкратце изложенную в предисловии ко второму изданию словаря, созданного им в результате почти десятилетних работ, сначала в сотрудничестве с М.Ф.Дуссом и М.И.Матусевич, а во втором издании только с М.И.Матусевич. Словарь этот является не только одним из лучших советских пособий по французскому языку, его принципы и система положены Государственным издательством иностранных и национальных словарей в основу всех работ над аналогичными словарями. В ходе работ над словарем у Льва Владимировича возникла оригинальная идея о составлении двуязычного толкового словаря, о котором он говорит и в своей статье "Опыт общей теории лексикографии". К сожалению, он даже не успел приступить к практическому осуществлению этой идея.
К середине тридцатых годов относится и другое пособие по французскому языку, написанное Львом Владимировичем: "Фонетика французского языка", выдержавшая при его жизни два издания и вышедшая третьим изданием уже после его смерти в 1947 г. Книга эта является итогом его двадцатилетней исследовательской и педагогической работы над французским произношением. Она построена на сравнении французского произношения с русским и содержит ряд новых наблюдений также и по фонетике русского языка.
Весной 1934 г. Ученый совет Ленинградского института истории философии и лингвистики7, друзья и ученики Льва Владимировича отмечают тридцатилетний юбилей его научно-педагогической деятельности
.К 1936 г. относятся два публичных выступления Льва Владимировича на синтаксические темы. Он всегда занимался вопросами синтаксиса, преимущественно на русском материале. Еще в 1921 г. Л.В. читает оригинальный курс синтаксиса русского языка в Институте живого слова.8 Его учение о синтагме, об одночленном и двучленном типе фразы, о грамматическом значении интонации отражено в различных статьях и докладах.9
В октябре 1936 г. на пленуме Ленинградского научно-исследовательского института языкознания, где он был председателем русской секции. Лев Владимирович делает доклад "О второстепенных членах предложения"10. В декабре на объединенной сессии того же института с Институтом языка и мышления Академии наук СССР Лев Владимирович делает доклад "О частях речи в русском языке", содержащий в себе дальнейшее развитие идей, изложенных им в статье, опубликованной еще в 1928 г. Вследствие происшедшего в 1937 г. слияния ЛНИЯ с Институтом языка и мышления. Лев Владимирович вновь стал сотрудником этого института.
В 1937 г., после возвращения филологического факультета в состав университета, Лев Владимирович становится во главе общеуниверситетской кафедры иностранных языков. Он реорганизует преподавание языков, внедряя в него свою методику чтения и раскрытия содержания иностранных текстов. С этой целью он ведет для преподавателей специальный методический семинар, демонстрируя свои приемы на латинском материале. Его идеи в этом отношении нашли свое частичное отражение в изданной им еще в 1929 г. брошюре "Как надо изучать иностранные языки" и во втором издании грамматики немецкого языка Н.Г.Гадд и Л.Я.Браве, вышедшей под его редакцией. За два года своего заведывания кафедрой Лев Владимирович значительно поднимает уровень знания языков студентами. Его система и нововведения продолжают еще в значительной мере существовать в Ленинградском государственном университете и в настоящее время.
Не оставляя своей научной и педагогической работы в Ленинградском университете, не переставая активно участвовать в работах Института языка и мышления АН СССР, Лев Владимирович, начиная с середины тридцатых годов и до конца своей жизни, отдает много времени и сил другим делам. Характерным для деятельности Льва Владимировича в этот период является его активное и авторитетное участие в культурном строительстве нашей страны. Вопросы просвещения и организации преподавания всегда, как мы уже видели, были близки Льву Владимировичу, и он с увлечением, а главное, с большим чувством ответственности занимается орфографией, учебниками, организацией преподавания. Мелкие, казалось бы, технические вопросы он решает принципиально, как всегда, поднимая их на теоретическую высоту.
В конце тридцатых годов его привлекают к работам по переводу письменности различных народов Союза с латинского алфавита на русский. Лев Владимирович участвует в ряде совещаний, проводимых в Москве. По соображениям педагогического и общекультурного характера Лев Владимирович глубоко сочувствует реформе, и его многогранный фонетический опыт, опыт старого просвещенца и большая лингвистическая эрудиция позволяют ему выступать с докладами об общих установках, давать подробные и обоснованные заключения по проектам новых алфавитов тех или иных языков.
Кроме того, он участвует в широко развернувшихся работах по стандартизации и урегулированию орфографии и по грамматике русского языка. Лев Владимирович входит в состав коллегии, редактирующей стабильный школьный учебник по грамматике русского языка С.Г.Бархударова, который вышел в 1938 г. В 1936 г. Орфографическая комиссия при Академии наук СССР печатает проект орфографического справочника, в составлении которого Лев Владимирович принимает участие и в котором целиком ему принадлежит раздел о правописании иностранных слов. В 1939 г. работы эти переходят в Правительственную комиссию по разработке единой орфографии и пунктуации. Лев Владимирович входит в состав этой комиссии и участвует в составлении нового "Проекта правил единой орфографии и пунктуации", вышедшего в 1940 г. В этом проекте ему принадлежит впервые сделанный свод правил пунктуации в русском языке.
В 1938 г. Институт языка и мышления Академии наук СССР приступает к созданию нормативной грамматики литературного русского языка. Лев Владимирович входит в состав редакционной коллегии. Под его редакцией должен был выйти первый том, посвященный фонетике и морфологии. Лев Владимирович участвует в разработке плана издания, в составлении вопросника по нормам произношения и по грамматическим формам, распространение которого в широких кругах интеллигенции должно было дать материал для установления нормы. До Великой Отечественной войны Лев Владимирович успел написать половину фонетики и только начал редакцию морфологии.
Вообще, начиная со второй половины тридцатых годов, русский язык становится в центре интересов и деятельности Льва Владимировича. Так, весной 1939 г. на пленарном заседании юбилейной сессии Ленинградского университета он делает доклад о "Современном русском литературном языке". В 1940 г. при Академии наук СССР создается Диалектологическая комиссия, и Лев Владимирович утверждается ее председателем. До Великой Отечественной войны Лев Владимирович проводит ряд заседаний комиссии и руководит составлением пробного диалектологического атласа русского языка (говоры в районе озера Селигер).
В октябре 1941 г. в связи с развернувшимися военными событиями Лев Владимирович эвакуируется из Ленинграда. Для его политических настроений этого времени характерна оставшаяся неопубликованной газетная статья, в которой для характеристики германского фашизма он привлекает свои воспоминания о шовинистических настроениях реакционной части немецкой интеллигенции еще во время его заграничных командировок до войны 1914 г.
Первые два года эвакуации Лев Владимирович проводит в городе Молотовске Кировской области, где работает в эвакуированных туда из Москвы научно-исследовательских институтах Наркомпроса. В Институте школ он состоит старшим научным сотрудником кабинета русского языка и консультантом кабинета иностранных языков. Давнишний опыт работы с учителями глухонемых позволяет ему с большой пользой участвовать также в работах Института дефектологии, где он, кроме того, еще руководит аспирантами. В Центральном методическом кабинете политико-просветительной работы он консультирует по вопросам обучения русскому языку неграмотных взрослых, составляет программу и план букваря. Лев Владимирович принимает активное участие и в жизни районного центра, обследуя преподавание в местных школах и педагогическом училище, читая лекции в Воскресном университете. Но все же он тяготится оторванностью от больших культурных центров и отсутствием широкой научной среды. Основным его занятием является писание книг. За эти годы им написана (хотя и не совсем закончена) "Теория русской орфографии и орфоэпии", в которой Лев Владимирович как бы подводит теоретические итоги своим постоянным занятиям этими вопросами в практическом плане.
Работа в Институте школ Наркомпроса позволяет Льву Владимировичу вплотную заняться постановкой преподавания иностранных языков. Он пишет статью, опубликованную в журнале "Советская педагогика", в которой опять возвращается к своим давнишним идеям об общеобразовательном значении иностранных языков. Он считает, что иностранные языки призваны заменить древние, отжившие вместе с классическим образованием. Правильно поставленное изучение иностранного языка должно развить у учащихся критическое отношение к читаемому, должно научить их внимательно читать книгу и раскрыть перед ними практическое значение овладения литературным языком во всем стилистическом многообразии. По плану Института школ Лев Владимирович пишет книгу "Основы методики преподавания иностранных языков". Книга эта, как и первая книга, написанная им в Молотовске, носит итоговый характер: автор как бы суммирует свой богатый и долголетний опыт в этой области. Лев Владимирович дает обоснование методики преподавания иностранных языков как науки и строит ее на основе общего языкознания. К сожалению, он написал только первую половину книги11.
Лев Владимирович с увлечением принимает участие в разработке нового учебного плана для средней школы, предпринятой Институтом школ по указанию Наркомпроса. Он стремится увеличить в проекте учебного плана удельный вес филологических дисциплин и, в частности, иностранных языков и сам пишет объяснительную записку к проекту, доложенную от его имени в Наркомпросе.
Летом 1943 г. вслед за реэвакуирующимися учреждениями Наркомпроса Лев Владимирович переезжает в Москву и здесь, в условиях возрождающейся культурной жизни столицы, в атмосфере, созданной победоносным продвижением Советской Армии, с большим подъемом возвращается к привычному образу жизни, с головой уходя в научную, педагогическую и организационную деятельность.
Не оставляя работы в Институте школ и в Институте дефектологии, Лев Владимирович включается в работу Учебно-методического совета Наркомпроса, возобновляет отношения с издательствами, редактирует новое издание стабильного учебника по грамматике русского языка С.Г.Бархударова. Он систематически участвует в работах Всесоюзного комитета по делам высшей школы. Его интересуют заседания кафедры методики Московского педагогического института иностранных языков. Принимает он участие и в работе Военного института иностранных языков Советской Армии.
Снова и снова возвращаясь к своим идеям об образовательном значении филологических дисциплин, Лев Владимирович пропагандирует их в печати12, на различных совещаниях и конференциях, в специальных докладных записках. Участвуя в составлении и рецензировании учебных планов и программ средней школы и педагогических училищ, он старается провести свои идеи в жизнь. Он выступает с оригинальным докладом о "Системе учебников и учебных пособий по русскому языку в средней школе". В замыслах у Льва Владимировича еще более широкие темы. Война и рост патриотических настроений подсказали ему еще в Молотовске ряд идей и некоторые общие соображения об организационной и международной роли русской науки, которые он хотел изложить в особой статье.
В сентябре 1943 г. Лев Владимирович избирается действительным членом Академии наук СССР. Он входит в состав организуемого Института русского языка, в проектах создания которого принимал активное участие. Получив от Президиума Академии разрешение на организацию периодического издания "Русская речь", он планирует это издание как своего рода продолжение той серии сборников, инициатором и руководителем которых он был еще в двадцатых годах, приглашает авторов, отбирает статьи. На сессионном заседании Отделения языка и литературы Лев Владимирович выступает с докладом "Hoвoe об ударении".
С осени 1943 г. Лев Владимирович берет на себя заведывание кафедрой общего языкознания в Московском университете. В учебном 1943/44 г. он ведет семинар по курсу введения в языковедение, читает курс общей фонетики и руководит работами нескольких аспирантов. В Московском педагогическом институте иностранных языков Лев Владимирович является постоянным и желанным участником "коллоквиумов по теории языка и экспериментальной фонетики". На одном из заседаний этого своего рода московского лингвистического общества Лев Владимирович делает доклад "О синтагме".
В начале 1944 г. в связи с юбилеем Ленинградского университета, в котором Лев Владимирович работал с 1903 г. до момента эвакуации, правительство отметило его заслуги орденом Трудового Красного Знамени.
В марте 1944 г. создается Академия педагогических наук РСФСР, и Льва Владимировича утверждают ее действительным членом. В Институте школ Наркомпроса, преобразованном в Институт методов обучения Академии педагогических наук, Лев Владимирович становится во главе историко-филологического отдела. Лев Владимирович принимает большое участие в составлении планов работ как молодой Академии в целом, так и возглавляемого им отдела, где он берет на себя руководстзо основными темами.
С весны 1944 г. активизируется деятельность Льва Владимировича как председателя Диалектологической комиссии Академии наук СССР. В конце июля под его председательством проходит в Вологде Диалектологическая конференция по северно-русским говорам. Параллельно с конференцией Лев Владимирович проводит семинар по фонетике для съехавшихся диалектологов. Работа конференции и семинара протекала с большим успехом.
На этом, по существу дела, заканчивается год московской жизни Льва Владимировича. По размаху и многообразию деятельности это было как бы последним цветением большого ученого и деятеля просвещения. С августа Лев Владимирович серьезно болен. В течение первых месяцев своей болезни он еще работает. 26 декабря 1944 г. Лев Владимирович скончался в Кремлевской больнице Москвы.
* * *
Характерным для облика Льва Владимировича является его постоянный и напряженный интерес, его страстное отношение ко всем вопросам, связанным с его специальностью. Интерес ко всему окружающему был ему свойственен и вообще. Он говорил, что не существует любопытства, а есть только любознательность.
Лев Владимирович был мыслителем. Даже лекции его носили своеобразную форму размышлений вслух. Он вообще никогда не принимал ничего готового. Решая какую-нибудь проблему, он ее всю продумывал заново, делал ее своею. Со щепетильной добросовестностью ища решения, Л.В. не смущался тем, что оно приходило иногда не сразу, иногда через годы. "Это еще надо додумать", - говорил он и успокаивался только тогда, когда вскрывал "настоящее положение вещей" - как любил говорить. Мысль его при этом всегда шла по главным линиям, оставляя в стороне все второстепенное, и потому была особо интересной и плодотворной.
Еще в юности Лев Владимирович мечтал посвятить свою жизнь просвещению. Наука увлекла его. Разрешая противоречия между индивидуальным и социальным в языке, он создал языковую концепцию, отличающуюся своей широтой и цельностью. В самых разнообразных вопросах, соприкасающихся с лингвистикой, он находил связи с общими понятиями о языке. В этом отношении характерно, например, его построение методики преподавания иностранных языков. Лев Владимирович считал, что есть только одна наука о языке - общее языкознание, и не может существовать отдельных независимых друг от друга лингвистических дисциплин.
Эта стройная лингвистическая концепция, отчетливое представление о практическом значении языка и большой организаторский талант позволили ему осуществить свои юношеские мечты в большем объеме, чем он мог предполагать. Лев Владимирович был настоящим ученым-общественником. Оригинальные научные обобщения и тонкие наблюдения над фактами он излагал в простой форме, делал их доступными для широких кругов, занимаясь практическими и актуальными вопросами. Л.В. был в постоянном и разнообразном общении не только с массой русского учительства, но и со многими представителями различных народов нашей страны. Лев Владимирович с искренним сочувствием относился к культурам других национальностей Союза, развитию которых служил, как мы видели, с не меньшей самоотверженностью.
Он прекрасно осознавал полезность своей практической деятельности и придавал ей большое значение. Может быть, только уж слишком много вопросов ставила перед ним жизнь, а он сам не всегда умел, а часто и не хотел ограничить себя, потому что широко понимал свою специальность, включая в нее, как мы видели, практические вопросы просвещения, культуры языка и т.п. Возможно, потому Лев Владимирович и не успел написать и дать нам все то, что мог, тем более, что он писал медленно, с исключительной тщательностью отделывая свои работы. Зато он щедро сеял свои мысли в разных других формах общения и оставил после себя много учеников и последователей.
Как человек, Лев Владимирович отличался исключительной внимательностью к людям, добродушием и простотой обращения, и эти качества неизменно привлекали к нему всех, кому приходилось с ним общаться.
Гармоническое сочетание глубоких теоретических интересов, их разностороннего практического применения и высокой человечности делают из Льва Владимировича тот тип ученого, которым вправе гордиться наша русская наука.
Примечания
1 Из статьи Льва Владимировича "О взаимоотношениях дисциплин, изучающих звуки речи". Сборн. Ленингр. эксперим. инст. детск. дефектологии, М., 1936.
2 Первоначально этот институт состоял при Наркомпросе РСФСР.
3 Результаты ее опубликованы в сборнике "Методы исследования и воспитания слуха и ритма у тугоухих детей". М., 1936.
4 Лев Владимирович состоял ученым секретарем Института, заведывал разрядом "Теория речи" и читал курсы: фонетические методы, сравнительный очерк произношений, общее введение в теорию живого слова и научный синтаксис русского языка.
5 В Институте истории искусств Лев Владимирович состоял действительным членом по разряду словесных искусств и читал курсы общего языкознания и синтаксиса русского языка.
6 Статьи в журнале "Вопросы педагогики" (I, 1926 и II, 1927). Раньше в "Материалах по реформе средней школы (Труды комиссии Игнатьева)" (1915) и в "Докладе на Петроградском съезде преподавателей русского языка" (1921).
7 Название филологического факультета, существовавшего тогда независимо от университета.
8 В архиве Льва Владимировича сохранен подробный, но не датированный конспект курса синтаксиса, содержащий 21 лекцию.
9 В бумагах Льва Владимировича сохранились, между прочим, тезисы доклада "Восемь значений простого нераспространенного предложения в русском языке 'Директор пришел'".
10 Стенограмма этого доклада сохранилась в бумагах Льва Владимировича.
11 Написанная часть вышла отдельной книгой в Издательстве Академии педагогических наук ("Преподавание иностранных языков в средней школе". М., 1947).
12 Статья "Перспективы преподавания иностранных языков в школе", опубликованная в сборнике "Иностранный язык в школе" (вып. I, 1944).
Источник: Памяти академика Льва Владимировича Щербы (1880-1944): Сборник статей / Редколлегия: Б.А. Ларин, Л.Р. Зиндер, М.И. Матусевич. - Л.: ЛГУ, 1951. - С. 7-22.
Раздел(ы): Библиотека, Л.В. Щерба | Добавлено 2 октября 2005 г.