Лингвистические парадигмы

	В предлагаемом курсе мы обращаем внимание не столько на "смену парадигм", сколько на преемстенность идей, пытаясь выявить некую единую линию развития лингвистической мысли, несмотря на её многочисленные зигзаги.
	Левицкий Ю.А., Боронникова Н.В. История лингвистических учений. - М.: Высш. шк., 2005. - С. 3.
	В результате появляется настойчивая тенденция представить историю науки в линейном и кумулятивном виде - тенденция, которая оказывает влияние на взгляды ученых даже и в тех случаях, когда они оглядываются назад на свои собственные исследования.
	Кун Т. Структура научных революций. - М.: АСТ, 2001. - С. 182.

Если иметь в виду самые общие принципы научного подхода к исследованию языка, то все множество лингвистических концепций, школ и течений может быть условно сведено к трем научным парадигмам.

Первая из этих парадигм, генетическая (или историческая, эволюционная), объединяет те школы и направления, которые опираются на принцип историзма и рассмат­ривают язык, как и действительность в целом, в его возникновении и развитии, т. е. необратимом, направленном изменении во времени в соответствии с внутренними законами самого языка и условиями его функционирования. Становление научного исторического языкознания обязано первой четверти XIX в., философскому и общенаучному климату той эпохи. С тех пор внутри исторической парадигмы сменился ряд подходов; само же историческое языкознание выступает сегодня лишь как одна из лингвистических парадигм, утратив в первой четверти нашего века свою монополию считаться единственно научным подходом к языку. Принцип историзма в языкознании явился реакцией на спекулятивно-философские построения и конкретно-эмпирические описания предшествующего периода, выступив в качестве универсальной объяснительной и упорядочивающей категории, распространяющейся и на естественноисторические, и на культурноисторические процессы.

Вторая лингвистическая парадигма, таксономическая (или — в порядке чередования подходов внутри нее — инвентарная, структурная, а затем, с середины XX в., системная, или системно-структурная), собрала под свои знамена тех ученых, для которых наряду с эволюционным аспектом языка существен аспект организационный, касающийся внутреннего устройства сложного языкового целого (в отвлечении от фактора времени), выявления и группировки языковых единиц, их систематики и классификации, объединения этих единиц в нерасторжимое целое — языковую систему. Собственно говоря, инвентарный подход, имевший место еще в да­леком прошлом языковедческой мысли, характеризует скорее «допарадигмальный» этап. С переходом от конкретно-эмпирического к абстрактно-логическому уровню исследования языка в 20—30-х годах XX в. состоялось оформление действительно научной таксономической парадигмы, опиравшейся сперва на принцип инвариантности, в соответствии с которым утверждается неизменность некоторой совокупности системообразующих соотношений внутри языковой системы, постоянство структуры при тех или иных изменениях системы, а впоследствии на более фундаментальный и более гибкий принцип системности, позволяющий не сводить систему языка только к ее реляционному каркасу, не элиминировать ее субстанциальные и функциональные характеристики, связи с мышлением, сознанием и обществом, закономерности ее развития. Принцип системности означал реакцию на эмпиризм и атомизм эволюционного языкознания XIX в.

Третья исследовательская парадигма в языкознании, антропоцентрическая (коммуникативня, функциональная, коммуникативно-прагматическая, или просто прагматическая), оформляющаяся в последние десятилетия, опирается на принцип деятельности и провозглашает приоритет факторов, обеспечиваю­щих успешное использование языка субъектом коммуника­тивной деятельности для достижения своих целей. Этой парадигме лингвистика обязана утверждением фактора человека как субъекта деятельности в самом широком смысле, деятельности общения, коммуникативной и речевой деятельности, более тесным включением в круг человековедческих наук. Принцип деятельности, в свою очередь, может трактоваться как реакция на умаление в таксономическом, системно-структурном языкознании роли человеческого фактора.

Каждая из трех названных лингвистических парадигм, испытывая воздействие философских и общенаучных принципов определенной эпохи, предлагает свой подход к пониманию границ предметной области языкознания, соотношения частей языкового феномена как сложного и противоречивого целого, их значимости в развертывании лингвистического знания, вырабатывает свой содержательно-концептуальный аппарат, свои методы и процедуры исследования.

Выдвижение на передний план то принципа историзма, то принципа системности, то принципа деятельности, как раз и определяющее направление исторического развития языкознания XIX—XX вв., не есть, однако, процесс замены одной лингвистической парадигмы другой. Появление очередной из них не ведет к исчезновению дру­гой или других. Происходит лишь смена акцентов в воззрениях на языковой феномен, на первый план выдвигаются то эволюционная, то организационная, то функциональная стороны этого феномена. Устанавливаются и развиваются новые связи между дисциплинами, изучающими эти стороны языковой действительности.

Источник: Сусов И.П. Языковое общение и лингвистика // Прагматические и семантические аспекты синтаксиса. Калинин, 1985. С. 3—12.

Раздел: Студентам, Библиотека | Добавлено 9 июня 2005 г.